Формирование и становление среднего класса
В каждом обществе история среднего класса имеет свою уникальную траекторию и определяется экономическими, политическими и культурными особенностями. Но в любом случае, средний класс сохраняет свою специфику по сравнению с рабочим классом. Это показывают современные исследования, которые констатируют отсутствие значительного взаимопроникновения этих двух классов.
Необходимо также особо подчеркнуть, что средний класс никогда не являлся и сейчас не является однородным или монолитным. Это обстоятельство вызывает скепсис у многих исследователей: а имеет ли вообще смысл говорить о среднем классе, если туда относят такие разные социальные группы, отличающиеся по уровню образования и квалификации, профессиональной принадлежности, уровню и стилю жизни, интересам и т.д. Чтобы несколько смягчить это противоречие, стали говорить о среднем классе во множественном числе – средние классы.[8]
Быть частью среднего класса почетно и в то же время непросто, потому что всякий раз следует подчеркивать свое право называться этим, в некотором роде, культовым определением. Особенно рельефно эта особенность проявляется в американском обществе, где понятие "средний класс" возведено в некоторое подобие религии. Люди всячески подчеркивают свое благополучие, свою принадлежность к тем, кто преуспел в этой жизни, кто добился успеха благодаря своим собственным усилиям. В общественном сознании со средним классом связывают все те добродетели, на которых основано американское общество: целеустремленность, самостоятельность, ответственность, расчетливость, прагматизм, индивидуализм, умеренные политические ориентации и либерализм. Совсем другой вопрос, насколько такое представление соответствует действительности. В данном контексте важно то, что подавляющее большинство американцев в это действительно верит, а это, в свою очередь, оказывает влияние на их поведение и на то, как функционируют общественные институты, по каким нормам живет общество в целом. Иными словами, средний класс находится в центре той общественной идеологии, в соответствии с которой живут наиболее развитые в экономическом отношении общества.
Что касается переходных обществ, то среди них наблюдаются значительные вариации в уровне и тенденциях развития. Например, в наиболее развитых странах пост-социалистической Восточной и Центральной Европы, таких как Чехия, Польша, Венгрия, под воздействием кардинальных перемен на институциональном уровне (приватизация, реальный политический плюрализм, демократические реформы) происходили существенные качественные сдвиги и в типе социальной структуры, и в механизмах социальной мобильности. На первом этапе реформ, вплоть до середины 1990-х годов мелкие и средние предприниматели занимали одни из ведущих позиций в обществе по уровню доходов.
Однако постепенно на протяжении второй половины 90-х они стали терять свои ведущие позиции в пользу интеллигенции – высококвалифицированных профессионалов с дипломами о высшем образовании. И сегодня в Польше, например, в среднем доходы специалистов превышают доходы мелких и средних собственников. О чем это говорит? О том, что Польша и другие пост-социалистические страны стали напоминать по модели общественного развития развитые западные страны. И речь идет не столько о количественных показателях (ясно, что по уровню доходов эти страны заметно уступают государствам т. н. "золотого миллиарда"), сколько о качественных. Наиболее актуальным становится вопрос о том, как, в соответствии с какими критериями идет распределение доходов, какой тип капитала ценится в данном обществе. [8]Следует заметить, что в Украине по-прежнему обладание собственностью значит намного больше, чем образовательные и квалификационные критерии.